09:36 Лезгинский | |
| Обычаи гостеприимства, куначества (дружеской взаимопомощи) и кровной мести исторически являлись неотъемлемой частью быта лезгинского народа. Детей можно было обручать в раннем возрасте и даже еще не родившихся. Этот обычай выражал стремление закрепить родственные и дружеские связи между семьями. Кроме того, бездетные женщины, вместе отправляясь к священным местам, давали обет в случае появления на свет у одной мальчика, а у другой девочки, сочетать их браком. Практиковалось похищение невесты. Если оно совершалось с согласия девушки, через некоторое время ее родственники примирялись с этим. Калыма (выкупа за невесту) у лезгин не было, но за невесту вносили определенную плату ее родителям. Лезгины Самурского округа выплачивали определенную сумму для содержания жены в случае развода. Родители жениха делали родственникам невесты подношения в виде различных предметов одежды и продуктов. День обручения согласовывался после достижения договоренности об условиях выплаты. В этот день все родственники жениха направлялись в дом невесты. Ей делали дорогие подарки и надевали на палец кольцо из золота или серебра. Период между обручением и свадьбой мог длиться до пяти лет. Этот срок зависел от возможности жениха сделать свадебные подарки. Невеста тем временем готовила приданое. Жених и невеста до свадьбы не разговаривали друг с другом и избегали возможных встреч. Во время праздников или по случаю приезда кого-либо из родственников родители жениха посещали невесту с подарками. После этого визита жених был обязан уплатить обещанную сумму, а невеста должна была сшить себе все наряды и закончить последние приготовления к свадьбе. В первый день свадьбы в дом приходили трое музыкантов. Родственница жениха выносила поднос, на котором лежали предназначенные для них три платка, три чурека (хлебные лепешки), три пары носок. Этот момент считался началом свадебных торжеств. На второй день гости одаривали жениха и невесту. Практически все жители села относили в дом жениха по 3 – 5 кг муки или зерна. Невесте дарили предметы домашнего обихода: сумки, накидки для седла, носки, платочки. В дом невесты приходили жених, священнослужитель, кадий (судья), два свидетеля и два друга жениха. Со стороны невесты присутствовали отец и дядя. Свидетели задавали вопрос о согласии жениха и невесты вступить в брак. За невесту отвечал дядя или отец. Мулла после прочтения молитвы утверждал совершение брачного обряда. Затем жених уходил к своему дяде по линии матери, где в одной из комнат расстилал скатерть, куда родственники и друзья клали деньги. Скатерть затем пряталась в сундук для новобрачных и извлекалась женихом в первую брачную ночь. Деньги жених оставлял себе, а скатерть с лакомствами полагалось отдать человеку, который прятал ее в сундук. На третий день невесту перевозили в дом жениха. Во время свадьбы молодожены не имели права встречаться друг с другом. Жених постоянно находился со своими шаферами, которых было двое. Один из шаферов был родственником, другой – другом. Шаферы выполняли функцию телохранителей. Импровизированный свадебный обряд «умыкания» у лезгин отличался от аналогичного обряда у большинства горских народов тем, что «жертвой умыкания» была не невеста, а жених. К вечеру свадебная процессия двигалась в путь за невестой. Из дома выходила жена дяди, снимала с винтовки кусок мяса и привязывала к ней узорчатые шерстяные носки, что означало готовность невесты выйти из дома. Во время движения неотъемлемым атрибутом процессии была джигитовка со стрельбой. Когда свита жениха подходила к дому невесты, ее прятали в одной из комнат и не выпускали до уплаты женихом выкупа. Затем она одевалась в свадебные наряды. Из дома невесту выносили на руках. Ее лицо было скрыто красной вуалью – символом невинности. При входе в новый дом невеста «случайно» разливала воду из кувшина, так как лезгины считали, что это обеспечивает хорошие отношения с божествами дома. Невесту приводили в отдельную комнату, где она принимала поздравления с новым очагом. Первой невесту поздравляла свекровь, которая давала ей в руки мальчика, чтобы будущая мать родила первенца-сына. У лезгин существовал обычай демонстрации брачной постели для доказательства целомудрия новобрачной. Если невеста оказывалась не девственницей, то жених сообщал об этом своим шаферам и имел право сразу же развестись и отправить ее в дом к родителям. Как правило, такая женщина заканчивала жизнь самоубийством. Лезгинская свадьба протекала весело, особым уважением пользовались гости и старики. Когда в сопровождении нескольких женщин молодая впервые входила в хозяйственную комнату свекрови, та осыпала ее мукой, а невеста кидала в огонь горсть муки в знак того, что она стала законной хозяйкой домашнего очага. При родах из дома уводили отца будущего ребенка. Тому, кто сообщал ему о рождении ребенка, полагался подарок. Появление на свет сына было более радостным событием, чем рождение дочери. Имя ребенку давал кто-либо из старших родственников. Это сопровождалось угощением и семейным праздником. По традиции ребенка нарекали именем умершего родственника или деда. День весеннего равноденствия – 22 марта – считался началом нового сельскохозяйственного года. Это событие отмечали праздником «яран-сувар» (красный праздник). Вечером 21 марта у домов зажигали костры. Каждое селение и каждая семья стремилась сделать свой костер ярче других. У ворот от имени больных и малолетних выставляли факелы. По поверьям лезгин, огонь очищает тело, сжигает грехи, укрепляет организм. Через огонь прыгали, приговаривая магические заклинания об избавлении от грехов. На огонь нельзя было долго смотреть. Было в обычае украсть горящее полено или головешку из костра чужого селения. Потеря огня считалась позором, а похищение – геройством. Одно- временно с зажиганием огня стреляли из ружей. В некоторых селах дети сбрасывали под гору деревянные горящие обручи. Детей одаривали сладостями, которые укладывались в мешочки, спускаемые через дымовые и световые отверстия крыши. 22 марта надевали новую одежду, «чтобы весь год ходить во всем новом». Днем готовили праздничное кушанье из разваренных пшеничных зерен, грецких орехов с бараньими и коровьими ножками. Проходило шествие ряженых. Два человека в масках с рогами в сопровождении других людей шли через селение, устраивая перед каждым домом импровизированную борьбу, в процессе которой один ряженый падал. Победитель спрашивал: «Что хочешь?». Проигравший называл определенный вид традиционных угощений (яйца, орехи, сушеные фрукты), и хозяева дома их выносили. Полученные дары делились поровну между всеми участниками процессии, после чего начиналась игра в разбивание яиц. Победителем считался тот, кто разбил чужое яйцо. Изображавший лису ряженый, в вывернутой наизнанку шкуре, в сопровождении музыкантов и певцов подходил к каждому дому, ложился на землю и требовал угощений, которые затем также делились поровну между участниками шествия. С началом посева яровых и озимых культур был связан обряд первого сева (как весеннего, так и осеннего). С началом работ каждая хозяйка брала с собой хлебную лепешку и угощала ею первого встречного человека. Приступая к посеву, крестьянин рукой проделывал углубления в земле, куда клал зерна. Если из какого-либо отверстия зерна не давали всходов, то этот палец считался «неугодным» богу, и крестьянин завязывал его на период посевных работ. Сбору урожая черешни также был посвящен праздник. Начало его приурочивали к базарному дню. В богатые черешней селения приезжали лезгинские семьи, которые покупали черешневые деревья. Несколько дней семьи жили в саду, вкушая плоды с приобретенных деревьев. Торжество сопровождалось играми, танцами и пением. Праздник цветов отмечали походом юношей и девушек в горы за цветами. Торжеством руководил молодой и предприимчивый мужчина («шах»). Молодые люди заранее готовили к празднику нарядную одежду и запасы продовольствия. В назначенный день юноши и девушки в сопровождении барабанщика шли к селению, где плясали и состязались в силовых упражнениях. Победители получали от девушек призы – кисеты и носки. Торжество могло продолжаться до трех дней. По одному из обычаев, быка коричневого цвета, купленного на деньги сельской общины, трижды обводили ночью вокруг селения, а потом убивали. Мясо раздавали всем семьям села. Считалось, что такое «жертвоприношение» должно предохранить скот от гибели. Существовало предписание, согласно которому в жертву приносили любое животное, кроме козла. Этот обычай был связан с поверьем, согласно которому козлы – животные с холодными губами, и боги не примут такую жертву. Вызывая солнце, группа людей наряжала деревянную куклу. Ее облачали в платьице, на голову надевали красный платок, на шею – бусы. Куклу держала в руках женщина, которая ходила по дворам и распевала песню, вызывающую солнце. Для совершения обряда вызывания дождя из числа наиболее бедных, нуждающихся людей выбирали человека, которого наряжали в костюм из больших зеленых листьев. На голову ему надевали железный таз. Ряженый ходил по дворам. Хозяйки сначала обливали его водой, а затем одаривали яйцами, деньгами, хлебом, сыром и медом. После обхода домов вся группа отправлялась на «священный пир», после которого хором произносили слова, взывающие к дождю. Угощения делились между присутствующими, при этом лучшая их часть отдавалась ряженому. Лезгинский фольклор необычайно богат. Он включает эпос, сказания, песни. Их исполняли народные певцы – ашуги. Национальные музыкальные инструменты лезгин – саз и тар (смычковые), зурна и свирели (духовые), барабаны. 
| |
|
| |
| Total comments: 0 | |